Из воспоминаний Назаренко Надежды Степановны,
жительницы д.Горочичи
Я жила в Гомельской области, деревня Горочичи. У меня тогда были только дед и тетя, батька с войны не вернулся, а мама умерла, когда мне было всего пять месяцев, родных братьев и сестер тоже не было. Когда началась война, я работала в колхозе. Когда пришли немцы, мы побежали в лес, в другую деревню ховаться. А потом фронт шел через деревню, мы сидели в лесу. Потом вернулись домой. Ну, а потом, кажется, в 41-м или 42-м у нас в деревне выбрали старосту, ему сказали, чтобы он дал молодых людей на работу в Германию. И староста назначил нас тогда, 4 девки и хлопцев человек 11. Вручил нам повестки, в которых написано: «Если кто скроется, не поедет, его семья будет расстреляна». И назначили нам число, я уже не помню, где-то в июле месяце. Нас всех собрали на колхозный двор, грузят нас на коней и везут в Василевичи, в район. Там проводят комиссию, чтобы не было больных и беременных. И прямо с той станции нас прямо в вагон человек 40 набивают, забивают двери досками. И нагружают следующий вагон, со всего района или области людей собрали, было очень много народа. Прощались, голосили. А у меня мамы не было прощаться. Ну, и везут в какой-то город под Минском, кажется, Лида. Там нам сделали баню, раздели, одежду нашу в коптилку, нас помыли и снова в вагоны и везут дальше. Где-то неделю везли. Куда везут – мы не знаем, или жить, или помирать, куда деваться? Привозят на какой-то распределительный пункт, я не знаю, как назывался этот город, в который прибыло очень много эшелонов с молодыми людьми. И нас туда привезли…
Я не знаю этот город, я тогда ничего не знала, не понимала… Ну, а потом нас загоняют в большущее здание на ночь, замыкают. Там мы и заночевали. Ночью самолеты были, и тревоги были, а мы закрыты. Если б туда попало, то всех бы там побило. Потом на завтра нас поставили в колонну по четыре. Девок в одну колонну, хлопцев – в другую. Наприезжало много немцев из разных мест по рабочих, по людей – немок и немцев. Ходят со списками, один выписал себе 100, другой 200. другой 20 – у кого сколько записано. И если ему нужны девки, то он берет себе девок, отсчитывает, сколько у него в списке. И хлопцев тоже отсчитывали, кому сколько понадобиться. И нас один немец отобрал, идет впереди, другой с палкой сзади. Нас, может, человек 30 взяли. И вели нас пешком, а потом на железной дороге погрузили на товарный поезд и повезли. Одних девок, хлопцев там не было. Привозят, выгружают и ведут, заводят в большущий… Такой вокруг цементный забор высоченный и стекло натыкано вокруг. Метра два забор и вверху стекло натыкано в забор, кусочки такие, чтоб рукой не взялся. Нас привезли в город Ратинген. Со мною были девочки из моей деревни, хлопцев не было. Были и из других деревень, из моей четыре, одна потом умерла. И тут лагерь французов, барак, а тут наши, русские в бараке. А тут пороховой завод, а тут – железный, где гайки, винты, болты делали, печи горячие. Там, на железном, работали итальянцы, полячки и русские молодые. И нас вдобавок привезли, человек 30.
На железном заводе я не работала, ходила смотреть, что там выпускали: винты, болты, гайки всякие. Печка горячая, красная, а вокруг станки. А наш пороховой завод, мы работали в две смены: 12 часов ночью, а потом 12 днем, по 12 часов работали. На заводе были ряды станков, много станков, за каждым стульчик, садишься на этот стульчик, и бочка тут стоит с порохом, берешь его коробочкой. И машина такая, станок, засыпаешь туда порох, тянешь ручку, пресс опускается, стукнет, тогда ручку снова тянешь, вылазит кольцо. На одном станке кольцо больше, на другом меньше. Я где-то полгода работала на этих станках. Потом меня мастер переводит в другой цех, там стояли две большие машины, на одной работал немецкий рабочий, на другой – я. Там мы засыпали порох в какие-то скрынки, большие железные. Потом ставили в специальную печь. Я где-то год там работала. Немцы говорили, что до войны тем кто работал тут до войны много платили. Нам давали немного денег в конверте, по 5 или 10 марок. А еще нам давали 300гр хлеба, это вечером и масла. И черпак баланды, или капусты, или брюквы. На работу идем в 6, а 9 завтрак. Кофе без хлеба, без сахара. В 12 часов – черпак баланды. Иногда немка летом еду раздавала во дворе, а нас много. Одна получит и идет в конец очереди, чтобы еще добавку дала. Иногда попадет, иногда нет. Вот так и питались. Потом мои ноги стали пухнуть. В куче у барака лежала брюква, ее сырую можно было есть, а вареная невкусная, нам ее варили. Мы ходили за этой брюквой, чистили и ели. Немец увидел, что я беру эту брюкву, а нас охраняли с собаками. Овчарками. Ион туда подошел, собаке дал команду, чтоб на меня накинулась. Собака делала, что он скажет. Собака порвала мне юбку, но не укусила, схватит и трясет. Немец скажет: «отпустить» – она отпустит, скажет: «взять» – хватает. Вот такое со мной было.
В субботу работали до 2 часов. В подвали грели воду и там стирали свою одежду и мылись. Постели у нас были – нары, одна койка внизу, другая – вверху. Одеяла, подушки со стружек. В комнате печка была горячая, а нас там оказалось много, меня толкнули, я руку обожгла, и никто мне не помогал, так и ходила на работу, шрам остался.
А брат мой двоюродный, Федор, был на ротах в Кельне. Он нашел меня, прислал мне письмо. И его хозяйка Хеллен разрешила меня привезти. Федор приехал ко мне, мы договорились и я уехала с Федей. Вещей не взяла никаких. Так я оказалась в Кельне.
Полтора года я прожила в Ратингене, и полтора в Кельне. Там я работала по дому, мыла окна, квартиру, чистила картошку., козу доила, что скажут, то и делала.
Там был мой брат двоюродный, Федор Мельников, Виктор Зинович, из моей деревни, Иван, Степан Назаренко, из другой деревни.
А потом нас освободили…
Надежда Степановна вернулась домой, всю жизнь прожила в. Горочичи, вырастила детей. Теперь проживает с дочерью в г.Каликовичи.
По приглашению немецкой стороны балы в г.Кельне в 1900-е годы на встрече узников.
На фронтах Великой Отечественной войны погибли 102 жителя д.Горочичи. По Горочичскому сельскому Совету – 408 человек. Из них - 9 партизан.
В д.Горочичи похоронено 49 человек, на ст.Горочичи – 58 человек, солдат и офицеров Советской Армии.
Список партизан и подпольщиков, уроженцев Горочичского сельского Совета, погибших в годы войны.
- Будник Михаил Иосифович, 1898 г.р., родился в д.Буда, погиб в ноябре 1943г.
- Горбун Яков Пантелеевич, 1921 г.р., родился в д.Горочичи, партизан отряда им.Ворошилова, погиб 13.04.1944г. в д.Заходы Речицкого р-на.
- Короткевич Николай Афанасьевич, 1906 г.р., родился в д.Горочичи, был председателем колхоза, партизан, погиб 18.08.1942г. в д.Вишар.
- Кравцов Федор Иванович, 1923 г.р., заместитель бухгалтера Горочичского лесокомбината, в отряде им.Ворошилова с 28.11.1942г., погиб 13.10.1943г.
- Круглик Лаврентий Павлович, 1917 г.р., родился в д.Смолянка, в отряде им.Ворошилова с 07.12.1942г, погиб 07.09.1943г. в д.Ладыжин.
- Лаевский Алексей Александрович, родился в д.Буда, учитель, начальник штаба партизанского отряда им.Ворошилова, погиб 16.09.1942г. в д.Малые Автюки.
- Рубаник Николай Васильевич, родился в 1920г. в д.Горочичи, погиб в 1943г.
- Черняков Савелий Петрович, родился в 1908г.в д.Горочич, погиб в 1943г.
- Якименко Владимир Гаврилович, родился в 1923г. в д.Передельное, погиб 15. 10 1941г.
По данным райвоенкомата
